“Многия знания – многия печали”. Воистину.
Взяла в библиотеке книжку почитать. Романчик из разряда рождественских историй, просто под руку попался. Дочитала до середины, и чего-то меня торкнуло на обложку посмотреть (да, вот так я выбираю книги :)) – а там указано почему-то два автора. Один – Томас Кинкейд, который вроде бы и не писатель, а очень даже художник. Наверняка вы видели хоть одну его картинку: домики такие волшебные, пейзажи, в которые хочется зайти и не выходить, ручьи в лесу. Буколика, утопия и мармелад.
Я по своему невежеству даже думала, что он не наш современник.
Оказалось, нет.
Томас Кинкейд умер в 2012 году, в возрасте 54 лет. Поначалу его тогдашняя сожительница (с женой они развелись) рассказывала, что “…он умер счастливым, во сне, в доме который он построил, в окружении любимых картин и рядом с любимой женщиной”. Фраза в истинно кинкейдовском стиле. В реальности же Томас пил почти всю ночь перед смертью, да еще и валиума накушался. После смерти его компания официально признала сушествование этаких арт-негров, которые рисовали картинки. Кинкейд к ним тоже руку прикладывал, но так, для порядку.
Вот вам и еще одна разбитая сказка. Теперь всякий раз, когда я увижу один из этих нереально прекрасных рисунков, я буду вспоминать, как закончилась жизнь Томаса Кинкейда. Вредная у меня натура, злопамятная.
Похожая история вышла с кино про Мэри Поппинс. Вспоминать не хочется, но если кому хочется пощекотать себе эээ… мозги?, поищите в Базе вопросов “тридцать три коровы”. Но не советую.